Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
  1. Всплыл побочный эффект из-за новшеств по кредитам на автомобили Geely
  2. На пятницу объявили оранжевый уровень опасности. К грозам, ливням, граду и шквалистому ветру добавилась еще одна «беда»
  3. «Признание, что не готов иметь дело с избирателями». Может ли Лукашенко полностью отменить президентские выборы?
  4. Что с очередями на границе после сообщений ГПК о том, что Польша якобы перестала пускать автобусы?
  5. В ГПК заявили, что Польша «прекратила принимать автобусы» из Беларуси. В чатах пишут, что их все же пропускают, но «очень медленно»
  6. Обмен долларов и снятие наличных по-новому, введение комиссии, удар по вкладчикам. Банки вводят валютные изменения
  7. Тихановская рассказала подробности об угрозах ее детям в кабинете Ермошиной в 2020 году
  8. Непропорционально высокими назвали эксперты потери армии РФ в Украине: вот какую территорию удалось захватить и сколько погибли
  9. Умер бывший политзаключенный Александр Класковский. Ему было 46 лет


Образ абьюзера прочно ассоциируется с мужчиной, который терроризирует женщину, а часто и всю семью. О противоположной ситуации месяц назад журналистам подробно рассказывал Александр (имя изменено): мужчина заявил, что годами терпит насилие от жены. Не помог даже развод: бывшие супруги не смогли разъехаться и поделить общую квартиру, поэтому живут вместе, «как в коммуналке». По словам Александра, экс-жена ведет себя агрессивно: называет «последним из мужчин», может плюнуть в лицо, укусить или поцарапать. После публикации она вышла на связь с журналистами и рассказала свою правду. Женщина настаивает, что именно она (и только она) жертва в этой истории.

Марина. 2025 год, Минск
Марина. 2025 год, Минск

В интересах детей имя героини изменено на Марину. При встрече она передала журналистам текст на 17 страницах, который назовет «реквием по семье», или «монолог женщины-абьюзера». Несколько отрывков из этого текста добавлены по ходу интервью. Также минчанка прислала десятки скриншотов переписки с бывшим мужем, которые подтверждают лишь одно: отношения у пары, мягко говоря, очень напряженные.

Кратко о том, что ранее рассказывал журналистам Александр, который назвал себя жертвой семейного насилия.

  • С бывшей супругой он знаком 15 лет, в браке у них двое детей. С самого начала все было неидеально: со стороны женщины наблюдались вспышки агрессии. «Она девушка импульсивная, эмоциональная, но я это всегда воспринимал как норму: какую брал, с такой и живу».
  • Долгое время, по словам мужчины, она занималась домом и детьми, а он зарабатывал деньги. Открыл жене карточку, которая была привязана к его зарплатному счету. Супруга, как рассказывал Александр, «покупала все, что хотела, и занималась тем, чем хотела».
  • После рождения младшего ребенка Александр продал небольшую квартиру в пригороде и купил трешку в новостройке в хорошем районе. Денег хватило только на первоначальный взнос, на остальное взял кредит. Все вопросы по жилью решал самостоятельно, вклад жены был минимальный, заверил нас мужчина.
  • Когда жена вышла на работу, изменились ее образ жизни и отношение к мужу: «Ощутив свободу после декрета, она начала ходить по разным местам: кафе, рестораны, караоке. Со временем это переросло в романтические, сексуальные отношения с мужчинами. Знаю как минимум о трех связях». Александр терпел, думал, что это «последекретное» и скоро пройдет.
  • Три года мужчина спасал брак, ходил с женой к психологу. В какой-то момент решил развестись. По словам мужчины, дети захотели остаться с ним. Бывшей жене Александр пообещал купить квартиру и временно снял ей другое жилье.
  • В съемной квартире, по словам Александра, бывшая жена пыталась строить отношения с другим мужчиной. Когда не получилось, вернулась домой и поставила условие, что никуда не уедет, пока он не купит ей отдельное жилье. Продавать трешку или делить квартиру через суд мужчина отказывается, объясняя это тем, что не хочет ухудшать условия для детей. Александр просит дать ему время, чтобы он мог накопить на еще одну квартиру. У него хорошая айтишная зарплата, скорость накоплений приличная.
  • Сейчас отношения между бывшими супругами плохие. Александр настаивает, что женщина регулярно срывается и на него, и на детей. «Выламываются дверные ручки, кидаются вещи. Мы с детьми прямым текстом говорим, чтобы она оставила нас и съехала, но она не хочет. Она говорит детям, что во всем виноват я, что все претензии ко мне, а она никуда не уйдет».
  • Бывшие муж и жена вызывали друг на друга милицию. Оба получили штрафы по административным статьям. Мужчина признается, что держит себя в руках не всегда: может вытолкнуть ее в коридор или схватить за руки. Она, по словам Александра, в ответ «кусалась и впивалась ногтями».
  • Выхода из этой ситуации мужчина не видит и просит сделать акцент на том, что насилие бывает не только физическим, но также экономическим (шантаж с квартирой) и эмоциональным. «Сколько мужчин спивается, сколько у нас суицидов. А почему, как вы думаете, взрослые семейные мужчины лезут в петлю?» — размышлял в статье Александр.

«Тоже работала, вложила треть денег в квартиру»

Конфликт с бывшим мужем Марина c ходу называет «войной» и просит подчеркнуть, что единственная правда в статье заключается в том, что она очень эмоциональный человек. Но и Александр, с ее точки зрения, импульсивен. Возможно, поэтому сейчас эту семейную драму и читают тысячи людей.

Марина категорически не согласна с образом «женщины-домохозяйки», которая годами сидела дома на шее у мужа. Сама она из России, в свое время работала на руководящей позиции в Москве. С Александром познакомилась в Минске на «майских» — когда он был обычным таксистом. Айтишная специальность, а вместе с ней и хороший заработок у мужа появятся позже, говорит женщина.

— Я переехала из Москвы сюда, решение далось мне непросто. Но мы решили, что так будет правильно — жить вместе в одном городе, а не кататься на две страны. Когда он открыл ИП вместе с отцом, я ему помогала. Это неправда, что я долго не работала. И вышла из декрета я даже на год раньше. Получила второе высшее, поступила в магистратуру. Я не сидела дома — никогда такого не было, — настаивает Марина. Сейчас она устроилась юристом в частную компанию, а до этого работала на госслужбе.

Теперь подробнее о жилищном вопросе, потому что именно он стал камнем преткновения в этой истории. Александр говорил, что в просторную трешку, где сейчас живет семья, женщина практически ничего не вложила (он купил ее с продажи «родительских метров в пригороде»). Марина уверяет, что это не так. В свое время она продала мамино жилье в России, а также авто из салона — эти деньги пошли в общую копилку. Сначала была куплена общая квартира в хрущевке в Минске, которая позже пошла в трейд-ин как основной взнос за ипотеку на 100-метровую трешку в новостройке. Остальную сумму разбили равными платежами на 20 лет. Марина уверяет, что также брала кредит на ремонт.

— Получается, что вы тоже вложили деньги в общую трешку. В каких примерно долях?

— Он вложил больше, конечно. Считает, что с моей стороны это было 20 тысяч долларов.

— А вы как считаете?

— Может быть, и так. Если честно, прошло уже 15 лет, я не помню, за сколько я квартиру мамину продала… Одну треть я точно вложила. А ведь еще родила детей, это же мое здоровье, весь быт был на мне — как это посчитать? < …> Он говорит, что много работал и все было на нем. Это правда, он зарабатывал. Но все остальное всегда было на мне: дети, готовка, уборка.

Из монолога жены-абьюзера:

«На широкую ногу мы не жили никогда, и никто меня не баловал и мои „капризы“ не терпел. Мне просто некогда было капризничать: я работала, занималась детьми, параллельно училась. Помню смешной и одновременно грустный момент: в очередной день моего рождения младшая дочь днем наивно-бесхитростно спросила: „Папа, а что ты подаришь сегодня маме на день рождения?“ Отчетливо помню его обескураженное и виноватое лицо: забыл. Хорошо, что хоть в роддом приехал с цветами (без подарка, правда, но я никогда не была меркантильной)».

«Он ревновал меня всегда, со временем это усугубилось»

По версии Марины, серьезные разногласия в семье начались четыре года назад.

— Говорят, хочешь узнать человека — дай ему деньги и власть. Как только он стал зарабатывать более-менее хорошие деньги и мы переехали в большую квартиру, все изменилось. Казалось бы, живи и радуйся! Но чем больше он зарабатывал, тем больше считал, что ему все позволено.

К нам стали ходить бесконечные вереницы его знакомых и друзей. Он всем показывал квартиру, ремонт… И однажды, в 2021 году, к нам пришел его коллега. Мы ужинали, был алкоголь. Я уже собиралась спать, но случайно услышала, как он жалуется этому другу: «Жена приелась за столько лет брака, мне надоело, рассматриваю новые отношения».

У меня все рухнуло в этот момент. Я жила как у Христа за пазухой и думала, что у меня все прекрасно. Он меня этим сломал. Я сказала: «Давай сходим к психологу, чтобы начать жизнь с чистого листа». И у психолога он, чтобы ему было легче, вывалил все, что было. Рассказал, что изменял мне в первый год брака, когда работал в такси…

— Хорошо, а с вашей стороны как было с изменами?

— Он считает, что, когда женщина отстранилась, это видно… И якобы знает минимум о трех фактах, но никаких подтверждений этому не было. Когда мы с ним были у психолога, его спрашивали: «Почему вы считаете, что она изменяла?» Он говорил: «Я пришел домой, тут кружка не так стоит». Или: «Она поменяла белье постельное, значит, дома кто-то был».

— То есть он вас просто ревновал?

— Да, он ревновал меня всегда, и со временем это усугубилось. Я в принципе никогда не страдала от недостатка мужского внимания. Считаю, что хорошо выгляжу. Если мы ходили с ним куда-то вместе, то вопросов не было. Но если я ходила куда-то одна, я должна была быть все время с телефоном в руках, сразу же поднимать трубку, иначе будет скандал. У него были все телефоны моих подруг, которые подтверждали, где мы сейчас: на дне рождения, на корпоративе.

В 2021 году, когда я узнала, что он планирует другую семью и у психолога вывалил все, я поняла, что мне тоже можно. Я пошла на корпоратив и познакомилась там с мужчиной. Пришла домой, муж взял мой телефон и увидел, что я обменялась с кем-то номерами. Там, естественно, был флирт в переписке. На следующий день он позвонил этому мужчине и сказал, что хочет встретиться. И такой ерунды про меня наговорил, что это знакомство закончилось, еще даже не начавшись.

— С вашей стороны был только один эпизод?

— Да, один, но он ревновал меня всегда. Задержалась с работы — «значит, ты на работе с кем-то». Он звонил моему начальнику и говорил, что у него отношения со мной. Вы понимаете, как мне было стыдно? Это патологическая ревность, которая ничем не подкреплена.

«Схватил за ноги и протащил через всю квартиру»

С того момента, рассказывает Марина, напряженность в семье стала нарастать. Женщина убеждена, что абьюзером в этой ситуации стал именно Александр. И в подтверждение своих слов она предоставила выписку из медицинских документов. В списке диагнозов и назначений есть травмы различной степени тяжести. Однозначно говорить о том, что все это — результат семейного насилия, журналисты не могут. Версия Марины звучит так:

— Когда у нас случился первый скандал, он ударил меня по голове и разорвал мне барабанную перепонку, сместилась носовая перегородка. Я делала операцию на носу, дальше пошли риниты.

— Из-за чего был скандал?

— На почве ревности. То, что я слышу в свой адрес регулярно: что я «ш…ха», «подстилка», мне «надо много мужчин». Я ему постоянно говорю: «Так говорить нельзя, это психологическое насилие». И как же я была удивлена, когда увидела в статье, что, оказывается, насилие совершается относительно него.

В качестве примера Марина приводит еще один эпизод физического насилия. Александр упоминал его как случай, когда он не смог сдержать эмоции («Однажды я вытолкнул ее в коридор и закрыл дверь после того, когда она всю ночь провела в другом месте. И она тогда тоже вызвала милицию», — рассказывал мужчина).

— Он пьяный схватил меня за ноги, когда я лежала на кровати, и протащил через всю квартиру. Он сломал мне ключицу, понимаете? Я дула в трубочку, когда меня забрали с ним, естественно. У меня 0 промилле, а у него 1,7, — вспоминает женщина. Тогда она обращалась в поликлинику с острой болью.

По этому эпизоду проводилась судебно-медицинская экспертиза. Согласно ее выводам, серьезных травм женщина не получила, но были ушибы и ссадины, которые относятся к категории телесных повреждений, «не повлекших за собой стойкой утраты трудоспособности».

Женщина говорит, что всего было около десяти эпизодов, когда супруг поднял на нее руку. Несколько раз она писала заявления на бывшего мужа, но всегда забирала, «чтобы не пошел сигнал в соцслужбы по детям».

— Он толкал и швырял меня, — продолжает тему физического насилия Марина. — Конкретно такое, чтобы он бил, было только один раз, когда была смещена носовая перегородка.

— Александр говорил, что вы тоже проявляете насилие: кусаетесь и царапаетесь.

— Это правда — но в моменты защиты, понимаете? Он в ярости бросается на меня, а я вешу 48 килограммов. Когда два человека в конфликте и конфликт достигает своего апогея, все кричат, в этот момент происходит столкновение. Он бежит ко мне, толкает меня, и я, естественно, защищаюсь.

Из монолога жены-абьюзера:

«Я приходила на работу, и на вопросы коллег на предмет того, что случилось, отводя глаза, невнятно отвечала: „Упала“. Было невыносимо стыдно, состоя на госслужбе, имея прекрасного мужа-айтишника и детей, признаваться в том, что брак у нас фасадный, а дома по отношению ко мне применяется физическое и психологическое насилие».

На Марину, напомним, супруг тоже писал заявление по поводу насилия — и она получила штраф по административной статье. Вот как женщина комментирует это:

— Мы с коллегой (девушкой) пришли с корпоратива домой, и она осталась у меня ночевать. Он прибежал и сказал, что никаких чужих людей в нашем доме не будет. Она уехала домой, а я легла спать. Проснулась от того, что надо мной стоит милиция и говорит, что мы скандалили. Так как я была в состоянии алкогольного опьянения, меня забрали и дали 80 рублей штрафа. Я провела в отделении 36 часов.

Чтобы справиться с переживаниями, рассказывает Марина, она обращалась к психотерапевту и психологу. В выписке журналисты нашли несколько таких обращений: в феврале 2023 года («смешанное тревожное и депрессивное расстройство») и в сентябре 2024-го («эмоциональное истощение после вызова милиции, психологическая травма, жертва абьюзивных отношений»).

Марина сохраняет скриншоты переписки с бывшим мужем. 2025 год, Минск
Марина сохраняет скриншоты переписки с бывшим мужем. 2025 год, Минск

«Хотела отрезвить мужа и подала на развод»

Развелись супруги в марте 2023 года — Марина настаивает, что именно она подала иск в суд, а не Александр. Таким образом она хотела «отрезвить своего мужа».

— Я хотела, чтобы он понял, что может потерять семью и детей, думала, что это будет как шоковая терапия и он образумится, посмотрит на себя со стороны… С его стороны ведь были бесконечные измены, какие-то женщины ему написывали… Но потом я поняла, что все бесполезно, что человек не меняется. Для него, как оказалось, даже хорошо, что я подала на развод, потому что с него снимаются все обязательства.

— Расскажите про ваши договоренности по разводу. Что планировали делать с квартирой?

— Понятно, что нам надо было разъезжаться, что вместе мы жить не можем, постоянно скандалим. Мы решили, что покупаем однокомнатную квартиру — кто-то съезжает в нее, возможно, я. На эмоциях я тогда сказала: раз мы купили квартиру за 120 тысяч долларов, дай мне 60 тысяч долларов, и мы расходимся. Я думала, что съеду с младшей, мне вполне хватит и однушки. Он говорил: «Мы откроем тебе депозитный счет, я буду класть деньги, мы оформим ипотеку и за два года купим квартиру». Еще он говорил, что сам съедет, а себе будет строить жилье. У него было десять вариантов, что делать дальше.

Съехала на съемное жилье в итоге Марина. Говорит, что жила буквально в соседнем доме, чтобы каждый день видеть детей. Дочки не уехали к маме, потому что предпочли комфорт, объясняет женщина.

— Старший ребенок у меня интроверт — она сказала, что ей все равно, кто останется жить в нашей большой квартире, папа или мама, она хочет жить в своей комнате. Младшая — мой хвостик, она сказала, что будет только со мной. Но у меня съемная однокомнатная квартира — мебели минимум, у нее же все уже обустроено, ее «гнездо». Поэтому я решила уехать одна. По факту я только ночевала в этой квартире. Приходила с работы — готовила еду, делала уроки и уходила к себе только спать… Я очень люблю своих детей и не знаю ни одной матери, кроме опустившихся, которая могла бы сознательно оставить своих детей. Мне это решение далось тяжело, но я решила, что так будет лучше для детей.

«Я была экономически зависима от него»

Съемную квартиру сначала оплачивал Александр, но в какой-то момент перестал. Марина объясняет это так:

— Как только он получил штамп о разводе, сказал, что ничем мне не обязан, «ты свободна». Я прожила там ровно три месяца и вернулась обратно.

— Но вы говорите, что он абьюзер, проявляет насилие. Почему в таком случае вы вернулись к нему в квартиру?

— Потому что у меня не было денег, чтобы оплачивать себе жилье. Конечно, когда я жила отдельно, я сама заполняла свой холодильник, но квартиру потянуть не могла. Она стоила 500 долларов, а моя зарплата составляла 2100 рублей. Я была экономически зависима от него.

— Но можно было снять квартиру попроще — за 300 долларов, допустим.

— Где? Я хотела быть рядом с детьми, в том районе за эти деньги вы такую квартиру не найдете. Куда ехать? В квартиру без ремонта? В «бабушатник»? Мои избалованные дети в такое жилье со мной бы не поехали. Поэтому я вернулась к детям.

— Но есть же риск, что он снова, как вы говорите, «потащит вас за ноги из кровати».

— Я была готова к этому, потому что занималась по факту бытовой проституцией. А еще, когда я написала заявление и его подержали на Окрестина, это его образумило. Он до сих пор может толкнуть, схватить, но стал гораздо спокойнее.

«Живем вместе, как в коммунальной квартире»

Марина подтверждает версию бывшего мужа: сейчас они живут как соседи, делят одну территорию.

— Мы конфликтуем тогда, когда кто-то из нас употребляет алкоголь. Я могу позволить себе бокал вина в конце недели, как все, в принципе. Периодически бывают корпоративы, еще что-то… Он пьет несколько раз в неделю, у него норма за вечер — три-четыре литра пива. Играет в «плойку» и пьет. И наливается этой злобой и агрессией с каждым бокалом пива. Может ни с того ни с сего прибежать и начать на меня орать (уточним, что Александр также упоминал в своем рассказе алкоголь; много пить, по его мнению, стала его бывшая супруга. — Прим. ред.).

Я в голос смеялась, когда прочитала, что иногда прихожу и говорю ему, что «мне надо секс как женщине». Человек мне раз в два дня говорит, что я «ш…ха», такая-сякая. И я должна рассматривать это как прекрасную прелюдию?

Я сейчас живу в самой маленькой комнате со своей младшей дочерью. У меня даже нет отдельного спального места. Я сплю или на кухне, или с ней. Просила: давай мы купим мне кровать, поставим ее в большой комнате, чтобы у меня было спальное место. Он сказал: «Нет, тогда нам некуда будет поставить елку».

Из монолога жены-абьюзера:

«Вернувшись домой, я прочувствовала на себе все прелести не только физического, но и экономического насилия. Придя на кухню попить воды из фильтра, слышала: „Ты коммунальные платежи не платишь, иди и купи себе воду“. Когда я шла в ванную, он ломился в нее через 10 минут, крича, что я трачу много воды. Упрекал и в том, что я и дети тратим много туалетной бумаги, доходило и до такого абсурда… Кстати, по поводу отношения к детям и их воспитания Александр избрал мудрую позицию „хорошего полицейского“, а мне априори остается позиция „плохого“».

— А какой он отец?

— Хороший, вопросов нет: выполняет все свои обязательства, оплачивает кружки. Но я делаю все то же самое: покупаю продукты, покупаю вещи, даю деньги на карманные расходы. Конечно, этого всего меньше, потому что у меня зарплата меньше. Выше головы я прыгнуть не могу. А он манипулирует тем, что зарабатывает деньги. И детей в свое время он «купил».

— Чего вы хотите в этой ситуации?

— Я хочу, чтобы мы разъехались.

— Как? Какие варианты вы видите?

— Нужно купить квартиру.

— Чтобы он вам купил квартиру?

— Или себе купил, а я останусь в этой квартире с детьми. Понимаете, я же мама, у меня девочки. Он может позволить себе сейчас съехать и снимать жилье, но не делает этого. Говорит: «Если я съеду, ты будешь водить в эту квартиру мужчин».

Можно было бы еще пойти в банк, взять разрешение, сделать оценку и продать эту квартиру. Но он не хочет ее продавать, не хочет делить на доли, потому что тогда я там останусь. И тогда я буду продавать ему эту долю для того, чтобы разъехаться.

— А почему вы сами не хотите разделить квартиру через суд?

— Чтобы делить имущество по суду, мне надо заплатить госпошлину в размере 5% от суммы иска. Если квартира стоит более 120 тысяч долларов, то это значит, что мне нужно заплатить 7 тысяч долларов, чтобы поделить то, что и так принадлежит мне по закону. Да, когда суд поделит, мне вернут половину (3,5 тысячи долларов). Но мне все равно жалко этих денег, понимаете? Их можно вложить в жилье, которое мы могли бы купить, чтобы разъехаться.

Он перед разводом обещал мне, что купит жилье. Но вместо того чтобы как-то ужаться, чтобы откладывать деньги, он после развода стал усиленно все себе покупать: купил велосипед за 4 тысячи долларов, купил бутсы за 500 долларов, кофемашину в квартиру за 7 тысяч рублей, подписки, «плойки» и все остальное… Это же не вещи первой необходимости…

Мы договорились, я ему всегда безгранично верила. Я не ждала, что в один момент карета превратится в тыкву и человек так подло поступит в отношении меня. Я же не могу уйти в никуда… Я уже съехала один раз. Переступила через себя, сделала плохо себе, чтобы детям было комфортно. И что теперь? Он меня оболгал на всю страну.

Из монолога жены-абьюзера:

«Я могла бы подать на алименты и с учетом размеров его зарплаты спокойно жить с детьми, закрывая бытовые вопросы, но не сделала этого, так как поверила в его обещания выполнять свои отцовские обязательства. Он их выполняет, не отрицаю, но постоянно упрекает в том, что он дает деньги, зарабатывает, обеспечивает, а мы все неблагодарные, и это невыносимо».

— Говорят, что в конфликтах всегда виноваты двое. Какую вину вы чувствуете за собой?

— Я всегда ему отвечаю… Хотя я сейчас тоже нашла способ: молчу или стараюсь уйти, — но не всегда можно себя контролировать, особенно когда задевает за живое.

— Готовы ли вы годами жить в таких странных отношениях?

— Ну как готова? Пока у меня хватит сил… Ситуация патовая, безвыходная. Но мы не первые и не последние, кто развелся. Можно было бы нормально разъехаться. А он говорит, что на квартиру надо копить годами… Последние два года я живу в аду. Помимо физического насилия, которое сейчас происходит реже, он занимается психологическим, унижает меня как женщину.

— В любой ситуации психика ищет выход. Какой он для вас?

— Я вижу выход только в том, чтобы он съехал и мы жили отдельно, пока не купим другое жилье, — настаивает Марина.